По имеющимся данным, сегодня средний американец проводит не менее восьми с половиной часов в день за экраном монитора, зачастую – более чем за одним одновременно (Carr 2010: 87; Карр 2012: 102). Переход внимания от одного экрана к другому означает, что процесс линейного мышления особой продолжительностью не отличается; жизнь в цифровом городе будет требовать работы с множеством интерфейсов и одновременного выполнения нескольких задач в условиях перегруженности информацией. Жители цифрового города будут постоянно пребывать в режиме онлайн, даже находясь в своем «автомобиле», а в качестве экранов будут использоваться мебель, одежда и значительная часть рукотворной окружающей среды.
«Цифровой» образ жизни уже меняет то, чего ждут от человеческого мозга. Жизнь в цифровом мире ведет к нелинейному чтению, требует сверхбыстрого поиска информации и просмотра контента и приносит лишь небольшое отложенное удовлетворение. Все это ведет к изменениям в степени понимания и запоминания, состоянию «отвлеченности» или тому, что Николас Карр называет «опустошением опыта» (Carr 2010; Карр 2012). Он характеризует цифровой образ жизни как занятие охотой и собирательством в чаще электронных данных. Феномен Google привел к тому, что мы передаем функции нашей памяти техническим устройствам. Google поощряет забывчивость, позволяя каждому человеку знать меньше. Однако все это будет иметь долгосрочные последствия для самого формирования мозга и сущности человека, если сущность человека станет в преобладающей степени цифровой. Цифровой образ жизни сплющивает интеллект человека в «искусственный интеллект».
Сьюзен Гринфилд задается вопросом, каким образом в цифровых мирах люди смогут развивать достаточную эмпатию друг к другу, поскольку эмпатия играет одну из ключевых ролей в социальном капитале и скрытом богатстве народов (Greenfield 2011). Согласно Гринфилд, добиться настоящей эмпатии людям гораздо сложнее, «если их отношения строятся через средства, не позволяющие им получать в полной мере те впечатления, которые доступны при зрительном контакте, интерпретировать тон голоса или язык тела и учиться тому, как и когда следует обнять человека или быть принятым в объятия» (Greenfield 2011). Исследования показывают, что широкое использование социальных сетей не повышает уровень доверия между людьми и делает их более одинокими – подобно тому, что происходит в обществе-антиутопии, описанном в повести Форстера «Машина останавливается» (Keen 2015: 68).
В цифровом городе компьютеры, датчики и «большие данные» будут повсюду, и они будут потреблять огромные объемы энергии. Люди будут оставлять в цифровом пространстве «следы» своих передвижений, совершенных покупок, своего общения и самой жизни. А вследствие того, что базы данных будут взаимосвязаны, никаких сложностей с тем, чтобы соединить отдельные «следы», принадлежащие одному человеку, которых за день может накопиться до нескольких тысяч, не возникнет. Соответственно, в цифровом городе каждый человек будет собираться заново в качестве «цифровой» личности, присутствующей в разнообразных базах данных, пополняемых сведениями миллиардов компьютеров и датчиков, в том числе настолько компактных, что они будут представлять собой «умную» пыль. Всемирная сеть датчиков, покрывающая Землю и передающая данные всем, кому они требуются, может составить до 1 трлн устройств (см.: http://www.economist.com/node/17388368; Graham 2011). Но чем больше устройств, тем более уязвимыми будут системы из-за недостаточного числа отделяющих их друг от друга защитных экранов. Отсюда высокая вероятность каскадного краха систем (см.: http:// www.wired.com/opinion/2014/01/theres-no-good-way-to-patch-the-internet-of-things-and-thats-a-huge-problem).
В цифровом городе многие люди будут жить не в «городах» как таковых, лишь время от времени посещая их лично, а постоянно пребывая в них в цифровой форме. Мы вправе ожидать феномена контрурбанизации, когда новые технологии позволят человеку не быть привязанным к какому-то определенному месту. Например, разработка, известная под торговой маркой Bufalino, представляет собой жилое помещение на одного человека, перевозимое весьма экономичным трехколесным транспортным средством и разработанное для «цифровых кочевников» (см.: http:// www.designboom.com/design/cornelius-comanns-bufalino). Другой пример – капсульные гостиницы, впервые появившиеся в Японии и предназначавшиеся прежде всего для офисных работников, не желающих совершать отдаленные поездки домой или решивших остаться в городе, чтобы насладиться его ночной жизнью (Macdonald 2000). Более широкое распространение получили жилые дома гостиничного типа, квартиру в которых можно снять на время своего кратковременного приезда в тот или иной город. Таким образом, люди в состоянии сочетать различные стили жизни, совершая поездки в город на работу лишь от случая к случаю. В будущем они, возможно, будут полагаться на цифровые технологии «совместного присутствия», такие как дистанционно управляемые дублеры, снабженные видеокамерами и подключенные к цифровым сетям, что вкупе с «дистанционным присутствием» и использованием цифровых аватаров способно будет обеспечить цифровое «общение». Людям необязательно будет ездить на работу каждый день или даже раз в неделю, вместо этого они смогут жить в индивидуальных мобильных домах, а города будут превращаться из цели поездки просто в остановку на пути из одной местности в другую.
Еще одним ключевым элементом цифрового города может стать 3D-печать, предполагающая замену физического передвижения объектов на цифровую передачу их параметров (см. главу 7). Пункты 3D-печати будут привычным делом в любом районе города, в его деловом центре и в торговых комплексах. 3D-печать сможет превратить деловой центр города в производственный. Города вновь могут наполниться гулом различных производств. В то же время 3D-печать, искусственный интеллект и робототехника могут привести к исчезновению многих рабочих мест и резкому сокращению продолжительности рабочей недели, о чем Кейнс говорил еще в 1930 г. (Keynes 1963 [1930]; Кейнс 2009). Значительная доля производств будет управляться автоматически на расстоянии, а изготовленные изделия будут доставляться на дом посредством систем, в основе которых будет лежать искусственный интеллект – в качестве их прототипов можно рассматривать нынешнюю систему доставки компании Amazon и схожих торговых фирм. Значительная часть деятельности по производству и доставке изделий будет выполняться разумными роботами.
Город, удобный для жизни
Третий сценарий предусматривает развитие социальных практик, призванных заменить собой другие практики и привести к снижению зависимости городов от углеродного топлива. В основе этого варианта будущего могут лежать идеи и практики, предлагаемые экологами, учеными, неправительственными организациями и аналитическими центрами. В городах, удобных для жизни (liveable cities), значимость средств передвижения с высоким потреблением энергии существенно упадет. Городские районы станут гораздо компактнее, а сами города распадутся на фрагменты самодостаточных местных общин с жесткими границами. Города, расползающиеся от центра во все стороны, утратят значимость и привлекательность (Ross 2014). Велосипеды и прочие виды личного транспорта будут объединены в электронные системы информации, оплаты и физического доступа и интегрированы с системой общественного транспорта. Многие транспортные средства будут отличаться компактностью, сверхмалым весом, наличием искусственного интеллекта и тем, что не будут принадлежать какому-либо конкретному лицу. Перемещения будут осуществляться, главным образом, в компактных и легковесных мобильных транспортных средствах, внешне похожих на капсулы.
Понадобятся политика и практики, гарантирующие, что в случае, если основным средством передвижения окажется электрический автомобиль, он не станет дополнением к бензиновому автомобилю, а будет представлять собой систему, способную со временем вытеснить его. Даже несмотря на то, что энергия для электрических автомобилей вырабатывается из ископаемого топлива (особенно в Китае), их эффективность на милю пути все же в четыре раза превышает эффективность бензиновых двигателей (Royal Academy of Engineering 2010).